Моя первая девушка с пирсингом

СТИХИ ИЗ СБОРНИКА

«www.ДЕВОЧКА С ПИРСИНГОМ.ru»

Москва «ТЕРРА» 2000

* * *
Я тебя очень. Мы фразу не кончим.
Губы наощупь. Ты меня очень.

Точно замочки, дырочки в мочках.
Сердца комочек чмокает очень.

Чмо нас замочит. Город нам — отчим.
Но ты меня очень, и я тебя очень.

Лето ли осень, все фразу не кончим:

* * *
Нас дурацкое счастье минует.
Нас минуют печаль и беда.
Неужели настанет минута,
когда я не увижу Тебя?

И неважно, что, брошенный в жижу
мирового слепого дождя,
больше я никого не увижу.
Страшно, что не увижу Тебя.

«I love you» — вся общественность взъярилась.
Я — вирус!
Но я видал общественность в гробу —
«Я вас люблю».

Люблю с зубцами ласточкины стены.
И платья твоего арбузный вырез.
Я вирус, разъедающий Системы,
я — вирус.

Мое письмо по электронной почте
получишь. И семь раз переписав,
улучшишь почерк, и избегнешь порчи,
и вирус перешлешь по адресам.

Я вас люблю, великие ублюдки,
www.ru, заложники вранья!
Как любит инвалид свои обрубки,
как любит полночь вирус соловья.

. «Я вас люблю». Так плачет над Манежной
комарик, малярийный херувим:
«Я вас люблю так искренне, так нежно,
как, не дай Бог, любимой быть другим».

ПЕРЕХОД НА ПУШКИНСКОЙ

В переходе на Пушкинской
была пирсинга лавочка.
Твои щеки припухшие
украшали мы давеча

модным вздором серебряным.
Лохов девушки клеили.
И дрожали целебные
два колечка над лейблами.

Все казалось игрушечным.
Милицейский — без пушечки.
Вдруг со взором опущенным
ты выходишь на Пушкинской.

Времена переходные.
Вместо лавочки с обувью
корчатся пешеходы
с вывороченными утробами.

У девчонки подобранной
шоком сдвинута психика,
и на ухе оторванном
три заветные пирсинга.

Будьте прокляты, рожи
фотороботов-призраков!
Спаси, Господи Боже,
мою девочку с пирсингом!

Мертвецы стучат — живые! —
по железному нутру.
Офицеры, рядовые
бьются, как стенокардия,
помнят мать, жену, сестру.
Времена глухонемые.
Господи, уйми стихию!
Дай надежду, хоть искру.

— Куда держишь курс, Россия?
— www.»Kypcк».ru.

Ушел Великий чеченец.
Остался продлить дела
земной его порученец —
племянник — врач Абдулла.

Он пользует в Подмосковье
со всей России народ.
Он пользуется любовью.
Он денег с них не берет.

Врач экстрасенсорен, молод.
Свинину не чтут уста,
но бабки в церковке молят
за Абдуллу Христа.

Когда Махмуд Эсамбаев
плясал, эротичней пантер,
клипсы, как замки с амбаров,
в восторге терял партер.

Как шторм бескорыстных баллов,
пронесся король папах.
Людскую юдоль убавив,
теперь другой Эсамбаев
мальцу выправляет пах.

Каракульча Махмуда?
Капризный изгиб плеча?
Нас всех исцеляет чудо
танцора или врача.

Откуда же в сердце трепет,
как будто Божья рука
каракулевый пепел
не стряхивает с мундштука.

В чем предназначенье нации?
Чтобы сжечь у соседа дом?
Сажать заложников на цепь?
Иль чтобы помочь в ненастье
и душу лечить добром.

Мы все — пациенты бездны.
Ужель средь враждебной мглы
человеческий след исчезнет
Махмуда и Абдуллы?

К машине подошла немая,
где поворот на монастырь.
Не денег — время было мало.
И я стекло не опустил.

Немая что-то понимала
и усмехнулась в беспредел.
И что-то в жизни поменяла.
Теперь, когда я онемел,

я столько раз припоминаю,
как мне — и жалостно, и зло
жестикулирует немая
сквозь безразличное стекло.

Пришло моё время. Пускай запоздав.
Вся жизнь — только тренинг
пред высшим мгновеньем.
Отходит состав.
Пришло моё время.

Оно, моё время, взяв секундомер,
стоит на пороге.
А кто испугался, душой оскудел —
пусть делает ноги!

Сердца миллионов колотятся в такт
моим бумаженциям.
Со мной — не абстракт! —
на Владимирский тракт
пришла моя женщина.

Мы — нищие брюхом. Как все погоря,
живу не в Эдеме.
Но Хлебников нынче — ясней букваря.
Пришло моё время.

Да здравствует время, с которым борясь,
мы стали, как кремний!
Кругом вероломное время сейчас.
Но каждый в себе свое время припас.
Внутри — моё время.

Меня, как исчезнувшую стрекозу,
изучат по Брэму.
Ну, что на прощанье тебе я скажу?
Пришло моё время.

В охру женщину макайте,
красьте ею луг Винсента!
Вон она — на самокате
мчит, похожа на проценты.

Маленькие камикадзе
между трейлеров с прицепом
проскользнут на самокате —
на колесиках процентов.

Вслед, отталкиваясь пяткой,
спятивший Мафусаил,
как лакеи на запятках,
на работу укатил.

Мчатся (вряд ли на работу)
члены русского Пен-центра
на свободу! на свободу!
на колесиках процентов.

Пузо, груженное бюстом,
самокатик, уноси,

как несут кочан капусты
электронные весы.

И не рассчитав удара,
толстомордик из качков
проскользит по тротуару
на колесиках очков.

От Малаховки до Мальты
роликам грозит закат.
Поколение асфальта
выбирает самокат.

Мир пузырится, как тоник.
Ты паришь, как на катке,
одноногий аистенок,
стоя на прямой ноге.

Значит, не было ошибкой
наше детство нестерильное —
из доски и двух подшипников
мы идею мастерили.

Это кайф беспрецедентный,
знают взрослые и дети —
на колесиках процентов
пролететь через столетья.

— Куда мчишься, самокат?

«Ц’инь, ц’инь, ц’инь» — райских птиц колено?
Или цокает ультразвук?
Это свищет дружок мой Лена,
по-нашему, бурундук.

Лена будит меня под утро,
будто ближе не знал родни.
Конфискует мои продукты
и обнюхивает ступни.

Он — дитя наива и солнца.
Так же, робости лишены
с поцелуями по-цейлонски,
обоюдные пацаны.

«Ц’инь, ц’инь, ц’инь», — издышался спинкой.
Выпей виски. Восстановись!
Cхожий рожицей со Стравинским
хвостатый додекокофонист.

Как дупло, он висит на стенке.
Пахнет тайной и воровством
диетолог мой беззастенчивый.
Но Восток есть Восток.

«Ц’инь, ц’инь, ц’инь». Ты о чем, настройщик?
Музыкальный мой ерундук
в полосатой своей матроске?
Кушай фундук!

А когда он пропал недавно,
я сорвал отлет на Москву.
Не признался, что ожидаю
бурундучное рандеву.

«Ц’инь» — божественною одышкой
задышало мое жилье.
Так же билась Твоя подмышка
до того, как сбрили ее.

* * *
Цейлонская черная чайка,
иллюзии прекратив,
по-видимому, означает,
что все вокруг — негатив.

Но где-то же есть отпечатки,
где ты не обижен судьбой —
где белое золото чайки,
как крестик, блеснет над тобой.

* * *
Старуха запирала туалеты
и бормотала вещие слова.
Неужто снова повторится это?

Заря над морем. Ухала сова.
И с волосами бешеного цвета
прибой катился,
словно голова
Марии-Антуанетты,

Фому кинули на фуфло.
Государство нас облапошило.
Всюду слоганы: «Время пошло!».
Время — пОшло.

До великого — полшага.
Сунь перст в раны!
Лишь полшага до пошляка
на экране.

И лорнирует лунный глаз
над блевотой.
И клонируются из нас
анекдоты.

Руку на сердце положа,
обнаружишь — нет сердца больше. Констатировать «жизнь прошла»
тоже пошло.

Сладко жить на все положа.
Нету сердца.
Выпей белого порошка —
«Алказельтцер».

Мы — апостолы воровства.
Воля Божия? Волейболшево?
И своим подобием Христа
мы опошлили.

А мечта — не зовет она
дальше «Порша».
Были страшные времена.
Наше — пошло.

* * *
Всплеснув руками, силуэт Христа
бежит с христомативного холста.

* * *
На закате плещет мою нишу
Нищими рубинами волна.
Я тебя сравненьем не унижу,
Нищая любимая страна.

У меня просроченная виза.
Тебе будет проще без меня.
Жаль, что я, Россия, не увижу
Твои золотые времена.

Я — корсар иллюзорный, не мяса кусок,
я — курсор.

Я, как солнечный зайчик, блуждаю в улыбке
Гульсор,
я — курсор.

В Троекуровке взрыв. Прискорбно.
НЕ ПРИКУРИВАЙТЕ ОТ КУРСУРА!

Одна девушка из Кусково
На третьем месяце от курсора.

Не усоп Куросава, светлячок его бьется опять…
Не понять,

что, дрожа, ищут мною Господние пальцы и взор?
Я — курсор.

Вентилятор — нелетающий пропеллер.
И тревожно, честно говоря,
что стихи мои опять бестселлер-
«Лучшая продажа февраля».

Лучшая февральская обманка,
Том-фантом за 42 рубля…
Снег обескураженно обмякнет-
лето в середине февраля!

Я читаю, одинок как мамонт,
след от шин, как зубчики Кремля…
Вновь надежда нас продаст, обманет-
лучшая продажа февраля.

Цикл прислал Александр Кузнецов

Железные леди: самые пирсингованные девушки Читы

1. Валентина Бондарь

– Свой первый пирсинг я сделала в 13 лет. Это был пирсинг пупка. В то время я слушала Бритни Спирс, у неё был проколот пупок, и я захотела такой же. Время шло, музыкальные вкусы менялись, а любовь к пирсингу так и осталась. Моя мама немножко ворчала по этому поводу, но всегда писала мне разрешения и потом ей начинали нравиться мои проколы. Иногда она даже говорит о том, что хочет сама что-нибудь проколоть. На данный момент у меня 17 пирсингов на теле. 10 на ушах, 3 в брови, язык, 3 в пупке. И один тоннель на 10 мм. Думаю, это не предел. Так как в мою молодость пирсинг был труднодоступным, дорогим и непрофессиональным, я решила дать возможность данной индустрии не умереть в нашем городе. Сейчас я работаю пирсером, изучаю все новые тенденции в своей профессии, самые эффективные способы обработки, лучшие варианты украшений, осложнения и возможность их ликвидации. Я хочу, чтобы в Чите было больше людей с красивыми и зажившими без проблем украшениями в теле. Также я надеюсь избавить как можно больше людей от устаревших сведений о пирсинге.

– Первый прокол – прокол губы я сделала в сознательном возрасте, мне было 24 года. Тогда у меня был тяжелый период жизни, мне захотелось перемен. До этого времени я выглядела довольно обычно – только по 2 прокола в ушах. Затем через пару месяцев я проколола пупок, нос, сделала «индастриал» (вид ушного пирсинга, который представляет собой не один, а целых два прокола, соединенных одним украшением. Чаще всего прокалывается верхняя часть ушной раковины и соединяется прямым или чуть изогнутым украшением – прим. ред.). По профессии я преподаватель, переводчик, но пирсинг никак не мешал мне в поиске работы, я долгое время работала в Читинском педагогическом колледже. Конечно, я соблюдала дресс-код, снимала украшения, прятала татуировки. Но на первую встречу с работодателем меня вызвали неожиданно, однако их не шокировал мой внешний вид, просто сказали, что нужно будет снимать украшения с лица. Уже работая преподавателем, в 26 лет я проколола хрящ в ухе в нескольких местах и сделала 2 прокола в языке. Была очень забавная история, потому что с проколом языка мне было непросто разговаривать, поэтому студенты получили в тот день письменное задание. Кроме преподавания я занималась репетиторством, где стиль был более свободный, некоторые родители видели меня «при полном параде», но им было важнее моё трепетное отношение к их детям и те знания, которые я давала ребятам. Попутно я получала второе образование, обучалась в магистратуре ЗабГУ, преподаватели видели меня как в официальной одежде, так и в моём обычном виде. На первую встречу со своим научным руководителем я пришла с полным комплектом пирсинга и в рваных джинсах. Извинившись за свой неофициальный вид, я услышала: «Зина, мне не важно, как ты выглядишь, главное – это то, что у тебя в голове, твой потенциал». В целом, мой внешний вид никак не отразился на моей профессиональной и научной деятельности.

Мне в жизни больше мешало то, что я выгляжу моложе своих лет. Я стала хамелеоном – на работе я придерживаюсь строгого стиля в одежде и снимаю пирсинг, в повседневной жизни я выгляжу иначе. Друзья отнеслись к переменам во внешности нормально, самый важный человек – моя мама, несмотря на то, что у неё совершенно другие взгляды на подобные вещи, приняла изменения тоже, лишь в шутку в первые дни она называла меня «индейцем». Неудобств пирсинг практически не доставляет, лишь в наши забайкальские морозы приходится прятать лицо, потому что «металл» может накалиться от холода. На свой 27-ой день рождения я сделала себе подарок – проколола бровь, я давно хотела. На данный момент в общем счёте у меня 18 проколов. Думаю, что настало время остановиться, но всё же, уже подумываю сделать септум (прокол между хрящом и носовой перегородкой). Меня ничуть не смущает сложившийся стереотип, что пирсинг – это то, что свойственно подросткам, лицам, ведущим сомнительный образ жизни и не имеющим постоянной работы. Я знаю очень много талантливых, образованных людей, которые имеют пирсинг и татуировки, но при этом являются профессионалами своего дела, многие из них имеют довольно обычные профессии и у них крепкие семьи.

3. Анастасия Коновалова

– У меня 17 пирсингов: на лице и ушах. Первый прокол сделала 4 года назад. Просто увидела картинку, понравилась, и я захотела. Пошла и сделала. Семья отреагировала, конечно. Мама со мной, наверное, неделю не разговаривала. Спрашивала только, зачем я это делаю. Сейчас уже привыкли. Бабуля не замечает иногда. Когда ей только скажешь, она отвечает: «Опять?» Друзья о первом пирсинге сказали: «Ммм, прикольно!» А когда уже больше стало, говорили: «Ммм, зачем ты делаешь? Это уже слишком». Хотя я раньше тоже так думала, когда видела фотографии людей с множеством пирсингов. А теперь и сама хочу ещё сделать. Пирсинги мне не мешают. Разве, что во время заживления небольшой дискомфорт. А так прекрасно чувствую себя с ними, делаю их исключительно для себя и не для того, чтобы привлечь внимание. Мне это, наоборот, не нравится. Прохожие порой смешно и некультурно реагируют. Некоторые говорят и пальцем тычут: «Ой, девушка, у вас тут что-то прилипло», – не отлипнет уже.

4. Кристина Иванова

– Если считать вместе с пирсингом на ушах, в общей сложности у меня 22 прокола. Первый прокол сделала в 15 лет на губе. Все реагируют вполне нормально и адекватно, привыкли уже. Неудобства из-за очередной железяки есть только дня 3-4, когда прокол свежий, так скажем. К ним очень быстро привыкаешь, и потом они тебе совершенно не мешают. Мне всегда нравились в большей степени люди с модифицированной внешностью: с присутствием пирсинга, татуировок, шрамирования и так далее. В 15 лет это было банальное любопытство, но с годами в голове сложился определенный образ, как бы я хотела выглядеть в дальнейшем. Но так думаю, скоро я остановлюсь, ибо колоть уже нечего и перейду к татуировкам.

5. Светлана Субботина

– Если считать вместе с ушами, то у меня 27 проколов. Когда был сделан первый прокол, я уже не помню. По-моему, мне тогда было лет 12. В 15 лет у меня было по 4 серьги в каждом ухе. К 17 годам их было по 6. В период с 19 до 20 лет проколола хрящ в правом ухе, пупок, бровь и нос. В 21 год проколола язык. В 25 лет в левом ухе было 10 серёжек, в правом – 11. В 27 сделала ещё 2 прокола в хряще. На данный момент в связи с работой пришлось снять по 9 серёжек с каждого уха. Особых причин для проколов не было. Просто подходила к зеркалу и понимала, что хочу сделать ещё одну дырочку. Сейчас трудно удивить кого-нибудь пирсингом, поэтому какой-то видимой реакции у людей я не наблюдала. Родственники тоже бурно не реагировали. Никаких неудобств при ношении пирсинга никогда не испытывала. Заживало всё быстро и без проблем.

6. Виктория Томских

– В первую очередь для меня бодимодификация – это интерес. Всего у меня 14 проколов на теле, из них: 4 в мочке, двойной «helix», тройная «pinna», «tragus», «nostril», «nipples», «navel». Стандартный прокол ушей у меня с детства, ещё 2 прокола я сделала в 6 классе и скорее потому, что это было «модно». Остальным пирсингом я обзавелась за последние 2 года. Общественным мнением не интересуюсь, ведь пирсинг сделан для меня. Друзья же говорят: «Круто!». Неудобства при пирсинге не исключены – «ходи и бойся, как бы где не зацепить». Я ужасный перфекционист – всё должно быть идеально, и идеальным для себя я нахожу пирсинг и тату. Смотрится гармонично и красиво – мне это нравится.