Непонятна привязанность человека к кошкам

Удивительно. Обладать лицом, больше всего похожим на меховой кулачок, — и сколько выражений! Откуда эта скорбная складка у губ, когда и губ никаких, почитай, нет, а то, что есть, густо заросло дикой шерстью?

Если бы кто-то из моих знакомых вел себя, как наша кошка, — я бы долго не продержалась, клянусь! Я даже не про высокохудожественное вылизывание промежности на обеденном столе, я про общее отношение к окружающему миру.

. Принесите. Подайте. Унесите и устыдитесь! И вы вообще кто такой?! Руки прочь, ничтожество.

Сидит создание, жрет мышь вместе с хвостом.

Ну какая прелесть, какое изящество! А видите, сколько она с утра на мне чудных царапин понаделала, наша Пусечка?

Привязанность человека к собакам — понятна. Собака — друг, защитник, компаньон. Собаки умные, в конце концов. Кошки интеллектуальны, как полено, и дружелюбны, как булыжники. Мы приписываем им исключительные умственные способности, намекая на то, что их высший разум просто не подвластен нашему жалкому пониманию. Но давайте будем честны — ни одна собака, выпав в окно, (кстати, собаки не то, чтобы часто падали в окно, обратите внимание), так вот ни одна собака, оказавшись неожиданно вместо карниза на дворе, не кинется в подвал, чтобы сидеть там тихо-тихо, глядя в стену, пока хозяева с воплями и мойвой на веревочке прочесывают окрестности.

Они пушистые? Ну и что? Мало ли кто пушистый. Пауки , вон, тоже пушистые, а глаз у них даже больше.

Ничем невозможно объяснить алогичную и жертвенную любовь человечества к кисанькам. Почему, смотря на нашу Пухильду, мне хочется прижать этот меховой шар к груди? У меня там кровавых дырок не хватает? Мне давно шерстью нос не залепляло? Мне хочется стоять с пятикилограммовым абсолютно бесполезным грузом на верхних конечностях, молясь, чтобы в доме никто не чихнул и окошко не хлопнуло, памятуя о тех самых дырках , ибо наша киса очень ориентирована на выживание, а выживать она начинает со стремительного когтистого старта с любой поверхности?

Тата Олейник — о писателе

Информация

Биография

Российский журналист и писатель. Закончила факультет поэзии Литературного института им. Горького. Постоянный автор изданий «Men’s Health», «Большой Город» и других. Заместитель главного редактора журнала «Maxim». Автор книги «Моя сладкая Эм».

Изображения автора

Библиография

Автор колонки «Выбор Таты Олейник» в «Большом городе». Также писала в журналы Men’s Health и Maxim под мужскими псевдонимами. Сейчас работает заместителем главного редактора журнала Maxim. Есть или не есть колбасу в целях похудения во время поста? Усыплять или не усыплять дряхлого двадцатилетнего кота Августа, дабы прекратить его страдания? Носить или не носить куртку из енотовых шкурок? С некоторых пор читатели «Большого города» помогают Тате и ее знакомым разобраться с самыми разными вопросами. В каждом номере Тата описывает реальную ситуацию из жизни, после чего читателям предлагается проголосовать за кажущееся им верным решение. В следующем выпуске автор извещает, что выбрало…

Автор колонки «Выбор Таты Олейник» в «Большом городе». Также писала в журналы Men’s Health и Maxim под мужскими псевдонимами. Сейчас работает заместителем главного редактора журнала Maxim. Есть или не есть колбасу в целях похудения во время поста? Усыплять или не усыплять дряхлого двадцатилетнего кота Августа, дабы прекратить его страдания? Носить или не носить куртку из енотовых шкурок? С некоторых пор читатели «Большого города» помогают Тате и ее знакомым разобраться с самыми разными вопросами. В каждом номере Тата описывает реальную ситуацию из жизни, после чего читателям предлагается проголосовать за кажущееся им верным решение. В следующем выпуске автор извещает, что выбрало большинство. Очень занимательно, между прочим.
«Это такая современная тренировка для общества: что такое хорошо и что такое плохо, — объясняет Тата. — Когда мне впервые предложили вести колонку, я долго упиралась. Но редактор Леша Казаков не оставил камня на камне от громады моих возражений — и вот уже полтора года я пишу эту клятую колонку». После выхода журнала на сайте регулярно голосуют около двух тысяч читателей. И то ли Тату читает сплошь благонравная интеллигенция, то ли люди добрее становятся, но в основном побеждают решения гуманные. Читатели спасают кота Августа от укола ветеринара, выступают против одежды из натурального меха, и колбасу в пост есть разрешают. «Тата» — от Татьяны. Девочку назвали в честь мамы и, чтобы не путать, стали именовать Татой. В 15 лет она начала работать в издательстве «Прогресс»: переводила поэтические отрывки в работе Роберта П. Уоррена «О чистой и нечистой поэзии». В комментарии к тексту значилось: «Переводы поэзии: С.Маршак. Т.Олейник. Б. Пастернак».
Сейчас она пишет статьи в основном в мужские журналы. «Читатель-мужчина — существо покладистое. С ним можно говорить совершенно на равных. Более того — его можно дразнить. С женской аудиторией шутить не стоит. Это еще Козьма Прутков писал: «Не шутите с женщинами, эти шутки глупы и неприличны». Девять лет назад у Таты вышла книжка «моя сладкая эм» для девочек-подростков. Это сборник дневниковых записей 17-летней Эммы. Поклонницы расхватали книжку влет, пришлось даже увеличивать тираж. Сейчас Тата пишет еще одну книгу-роман о современности. Это уже самостоятельное произведение, хотя, по словам автора, и имеет отношение к колонкам. Больше всего Тата гордится тем, что научилась завязывать шнурки бантиком, и своим сыном Гаем.

Заместителю главного редактора мужского журнала MAXIM Тате Олейник по должности положено знать, чего хочет читатель, даже если сам он об этом еще не догадывается. В свободное от основной работы время Тата получила возможность напрямую убедиться, за что голосует народ.

«Я какое-то время вела в журнале «Большой город» колонку с «интерактивной начинкой». Рассказывала читателям некую ситуацию и просила их решить, как поступить герою: идти налево, направо, жену терять, коня купать. Читатели голосовали. Колонка утомляла меня чрезвычайно, казалась слишком формальной — хотя определенное зерно смысла в ней, конечно, присутствовало. Это был такой маленький термометр, который измерял этическую температуру общества: чувствует ли оно еще разницу между «хорошо» и «плохо» или волшебный друг телевизор уже размыл все устои до основания. (Надо сказать, что практически ни разу читатели не проявили себя ни людоедами, ни стяжателями, ни мерзавцами — наоборот, всегда голосовали за самый высокоморальный из вариантов, даже если он был совершенно утопический.) Для газеты или журнала интерактивные рубрики — стандартный метод. Но писание книг в таком формате кажется мне затеей натянутой. Литература, передача информации графическим методом — это и так самый интерактивный из видов творчества. Я как автор могу написать: «Он пил чай из большой синей кружки», а все остальное вы делаете сами. ОК, я могу не поверить в вас и расставить еще больше маршрутных колышков, написав: «Он печально пил янтарно-желтый, пахнущий сеном и яблоками чай из большой фаянсовой синей кружки с выщербленной ручкой», — но все равно представлять себе вкус чая, процесс питья и эту чертову чашку вам придется самостоятельно. Текст — это ведь даже не рельсы, по которым авторский паровоз, пыхтя, тащит вагончик читателя. Это — поле, по которому каждый волен бежать, куда хочет. В лучшем случае писателю удается лишь намекнуть о своих идеях и принципах да рассказать пару анекдотов. Интерактивность в римском цирке была значимой — палец вверх или вниз менял всю драматургию. А в литературном произведении это просто никчемная финтифлюшка, нужная ему как рыбке — подгузник».

О происхождении мифов

Вчера ночью, точнее, в то время, которое у нас дома именуется «незадолго до перед сном» и обычно занимает период от восьми вечера до семи утра, я сидела перед компом, положив ноги на стол, и случайно увидела свои пятки. Вообще пятки — это не то, с чем человек часто встречается взглядом. Не так они устроены и не оттуда к нам приделаны. Но вчера перспектива и анатомия как-то удачно сложились в этом смысле. Увиденное было вполне ожидаемо для человека, который весь день разгуливал босиком по дачному дому, где не слишком надрываются на тему чистоты и порядка. Скажем так, расовые теории в свете моих пяток потерпели бы сокрушительное поражение.

Вот говорят о благом неведении — и правильно делают. До этого момента я преотлично себя чувствовала, читала себе Ли Юя, уверенная в собственном телесном и душевном совершенстве, а тут пятки принялись прямо-таки жечь совесть и остатки самоуважения. И всего через пять минут после увиденного я уже слезала с кресла и бежала вниз, в ванную — приводить в порядок мирозданье, начиная с себя.

Внизу я первым делом обнаружила холодильник, где на тарелке лежали бутерброды с колбасой и соленым огурчиком. А еще я прихватила сливу, банан и персик. Вернулась с добычей наверх и погрузилась в дебри литературы эпохи Мин, намертво забыв о том, зачем я вообще спускалась вниз. Так бывает.

И только позже, раздеваясь в спальне, я сообразила, что пятки так и остались немытыми. Было уже так поздно, и так хотелось спать, а ванная была дальше Антарктиды, а пятки были чернее Африки.

У нас в спальне есть бар и корзинка для грязного белья. В корзинке лежала черная лешина майка, в которой Леша накануне ездил на велосипеде в Нелидово и обратно . То есть идеальная для моих целей вещь. Оставалось надеяться, что в баре есть минералка. Хотя откуда она там могла взяться? Бар в спальне Леша устроил по единственной причине — чтобы прятать там спиртное от тех гостей, от которых спиртное лучше прятать, чтобы оно не соблазняло и не сбивало с пути истинного. Что бы там делала минералка? Зато в баре были непочатая бутылка мартини и заткнутая пробкой бутылка «Саперави», и остатки коньяка, привезенного еще Виктором Давыдовичем. Выбор в такой ситуации, мне кажется, очевиден.

Зайдя в спальню, Леша подозрительно принюхался. Но из живых людей там была только я, которую можно заподозрить в любом преступлении , но только не в распитии коньяка по ночам из горлышка. Поэтому он пожал плечами и лег спать. А я лежала, ощущала идеальную чистоту пяток, хорошо выдержанный и интересно скупажированный аромат из корзинки для белья и легкие уколы совести.

И думала, что вот так и создаются мифы о гламурных московских журналистах, которые в пятизвездочных коньяках ноги моют.

LiveInternetLiveInternet

—Метки

—Рубрики

• юмор (1394)
• шутки (1235)
• приколы (1157)
• афоризмы (1149)
• ирония (1042)
• стёб (997)
• политика (850)
• Украина (608)
• новости (493)
• любопытное (427)
• история (377)
• сатира (247)
• экономика (186)
• здоровье (148)
• социум (125)
• криминал (119)
• наука (104)
• технологии (88)
• литература (79)
• медицина (78)
• скандалы (76)
• психология (72)
• интернет (70)
• география (68)
• биология (61)
• происшествия (54)
• не моё (48)
• юстиция (35)
• религия (35)
• события (33)
• курьёзы (30)
• кулинария (28)
• финансы (26)
• вы не поверите (24)
• искусство (22)
• моё (22)
• праздники (20)
• конспирология (20)
• эколгия (15)
• фото (15)
• профессии (14)
• цензура (14)
• химия (12)
• интернет-компьютерный ликбез (12)
• статистика (10)
• приключения (9)
• троллинг (9)
• тайны (7)
• анекдоты (7)
• идеология (4)
• экстрим (2)

—Цитатник

Один наш гость заметил в кустах крупное животное. У зверя горели глаза, а из пасти свисала ног.

Лучше бы я родился семитом, думал кот, прощаясь с яйцами. Он страшно породистый, для котов это.

Мой папа дрался, пил и сидел в тюрьме. Мама обрела с ним широкую психологическую практику. Когда пап.

Сначала она пpиходила. В гости. Потом пpосто пpиходила. Потом как-то поздно засиделась и заночевала.

Русская дача – апогей уюта. Лара обожает топить печь и смотреть в окно на дождь. На вопрос «где бр.

—Видео

—Ссылки

—Музыка

—Стена

—Всегда под рукой

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Статистика

Тато и мамо Олейник Таты. Кто с кем пьёт чай. И, с кем живёт Тата Олейник.

Пятница, 11 Октября 2013 г. 18:38 + в цитатник

На самом-то деле я не только в MAXIM и ELLE пишу. К моим услугам — весь огромный издательский холдинг Херст-Шкулев-Медиа. Вот, например, чудесный журнал Marie Claire звонит мне и говорит

— Слушай, а напиши нам, почему ты живешь с родителями?

— А с кем еще я должна жить? С малознакомыми алеутами?

— Не-не-не. Напиши — почему в твоем зрелом возрасте ты все еще при маме. Читателям будет интересно.

Их читателям вообще многое интересно. Я не успела пока еще написать в Marie Claire разве что про цвет своих трикотажных подштанников — и то, только потому, что у меня нет трикотажных подштанников. Кажется. Почему-то Marie Claire делает ставку на личный опыт авторов и их глубокие переживания по его поводу.

А еше там жутко милая редакторская правка. Такая — до невозможности очаровательная.

То есть, мою фразу «К счастью, я атеист», они, скажем, аккуратно переправили на » к несчастью, я атеист».

А если я пишу, что летела из Москвы в Тбилиси с крысой, обгрызающей мой шарф, за пазухой, то они обязательно вставляли с «декоративной крысой». Видимо, чтобы читательница не испугалась, когда в ее вооображении предстанет автор с огромным пасюком подмышкой.

А статью я написала. Вот такую.

Что можно сказать о человеке, который в зрелом возрасте и трезвом рассудке предпочитает оставаться жить у родителей? Пусть этот человек расскажет все сам.

Неприятно быть в чем-то согласной с депутатом Мизулиной, но из песни слова не выкинешь. Да, я очень хорошо понимаю ее тоску по большим семьям в три поколения. Лучше, конечно, в четыре, а то и в пять – но тут уж как повезет.

— Все, выбирай, — сказал дорогой мне человек. – Или вы с ребенком переезжаете ко мне, или я ухожу. Я очень ценю и даже люблю твою маму и всех твоих родственников, но я так больше не могу.

— Как? – спросила я.

— Вас тут слишком много, — ответил дорогой мне человек. – И со всеми нужно по утрам здороваться. И я хочу ходить в трусах по дому.

— Так ходи. Все потихоньку привыкнут, думаю. Кроме меня, конечно, но я как-нибудь перетопчусь.

— Ты не понимаешь. Ты живешь в этом доме сама на положении ребенка. А я так не могу. Я взрослый мужик и мне нужно мое личное пространство.

— У нас две большие комнаты в личном распоряжении. Не считая детской. Обраспространяйся.

— Это не то. Это все колхоз. А мне нужно мое, отдельное жилье взрослого мужика. И оно у меня есть. И я тебя туда зову. Так что выбирай.

— А я уже выбрала, — ответила я.

Так мы расстались с дорогим мне человеком, который правда до сих пор регулярно ошивается у нас в гостях и пьет чай с моей мамой. Все мои бывшие обожают пить чай с моей мамой и рассказывать, как я им жизнь поломала.

Потому что мама – она у меня чудо. Абсолют всепрощения и понимания.

Помню, когда-то в бурном юношеском возрасте у нас дома происходила большая сцена. Ира узнала, что Дима спал с Машей, Дима узнал, что Ира уходит от него к Оксане, все они явились ко мне, туда же приполз и пьяный Боря с окровавленной почему-то физиономией – и все принялись орать и драться. Разбили мой аквариум с меченосцами. Попытались выбросить Борю в окно. В конце концов я тоже немножко озверела.

Мама!!- заорала я, вбегая на кухню и топая ногой. – Ты тут хозяйка вообще или кто?! Иди к ним и скажи, что они все козлы вонючие и чтобы немедленно валили все отсюда на хрен!!

Мама перелистнула страницу, невозмутимо взглянула на меня и ласковым, но не допускающим возражений голосом отрезала

— Все вы тут – маленькие ангелы!

Да, вот такая она. Вечно окруженная чрезвычайно разнокалиберными маленькими ангелами, которые исправно порхают вокруг мамы на плешивых крылышках в ожидании своей порции любви и уважения.

После расставания с дорогим мне человеком я вышла замуж еще раз, и вот уже десятый год муж не устает мне рассказывать, какая у нас замечательная мама. Да и папа, в общем, тоже. Не говоря уж про Ольгу Васильевну. Вот, правда, Леночка Григорьевна – это уже перебор, но не так часто она у нас и ночует. К тому же и она, если разобраться, очень интересный, душевный человек, просто очень старенький и совершенно ненормальный….

— А тебе все они не мешают? –спрашиваю я.

— Это счастье, что я нашел вас всех, — отвечает он.

Как могли уже заметить читатели, наш дом полон жизни. Мамины гости. Наши гости. Ребенкины гости. Собаки, кошки, рыбки, птички, крыски, черепашки. Выходя на кухню, ты рискуешь никогда из нее не уйти, потому что тут все время происходит что-то интересное.

И да, я не представляю себе, как можно жить иначе. Точнее, представляю. Несколько раз мне случалось уезжать из дома – на учебу в Германию и по делам в Швейцарию. И ни разу я не досидела там до конца, а, остервенев от одиночества и бессмысленности существования, меняла билеты, паковала вещи и со всех ног неслась домой. Я не понимаю, зачем жить, когда выходя утром из спальни, ты не видишь большое семейство, завтракающее свежими булочками и интересующееся, как тебе спалось.

Это счастье – сидеть утром в халате, пить горячее какао и анализировать свежие сплетни из маминого музея, узнавать про папины успехи в садоводстве, про школу сынишки, смеяться над программерскими приколами мужа, слушать про валечкино конкистадорство сегодня на рынке, когда она пеняла продавцу, пiдвесившему цену на огирки, ну-да, и про больные почки Леночки Григорьевны тоже можно послушать, почему бы и нет. Каждый приносит сюда свои интересы и свои истории, делая богаче этот маленький, но такой уютный домашний мир.

Да, конечно, я почти всегда жила в обширной семье. На протяжении всех обозримых в нашей истории поколений, старшая дочь у нас всегда оставалась с родителями. Сыновья и младшие дочери могли делать, что хотят, но старшая дочь всегда была при маме и папе. Когда я росла, у меня была прабабушка Фруза, бабушка Саша и мама. Все они жили вместе и у меня никогда даже мысли не возникало о том, что когда я вырасту – мне придется зачем-то куда-то уходить из родного дома. Вот мужчины – да, они приходят и уходят, и вообще какие-то неприкаянные, а девочке незачем уходить, она тут своя и навсегда.

В глубине души я испытываю страшное сочувствие к самостоятельным взрослым людям, которые не живут со своими родителями, тетушками, бабушками и дедушками. Я не понимаю, как они выращивают, например, детей. У нас дети растут как-то сами по себе, постоянно находясь на чьих-то руках, да и на няню денег всегда хватает, потому что совместный бюджет нескольких поколений – это сила. Не помню, чтобы наличие маленького ребенка хоть в чем-то ограничило мой сон, работу, развлечения или поездки – наоборот, всегда еще нужно было выстоять очередь, чтобы потискать младенчика. Но меня это не слишком печалило – так как я хотела, чтобы мой ребенок был похож на меня, (законный родительский эгоизм), то и разумно было доверить его воспитание тем же людям, которые воспитывали меня.

Конечно, существуют правила, по которым нужно жить в большой семье. Не помню, чтобы их кто-то когда-то формулировал вслух, но придерживаются у нас их неукоснительно.

1. 1. Нельзя никем командовать. Распоряжаться можно только детьми, взрослых родственников можно только просить что-то сделать. И желательно просить как можно реже. Зато желательно самому активно предлагать свою помощь, как только ты видишь, что в ней кто-то нуждается.

2. 2. Нельзя ругаться, ныть и ворчать. Можно вздыхать, качать головой, улыбаться, прощать и забывать.

3. 3. У каждого члена семьи должно быть свое помещение, куда входят только со стуком. Поэтому дом должен быть большим. Когда большая семья сообща живет в малометражке – это надежный способ превратить свою жизнь в успешный филиал чистилища.

4. 4. У каждого члена семьи есть своя личная жизнь, информацию о которой нельзя вытягивать из него клещами. Захочет – сам расскажет. Мужей это, кстати, тоже касается.

5. 5. Хорошая звукоизоляция комнат — гарантия счастливой совместной жизни.

6. 6. Неважно, почему не закрыт колпачок у зубной пасты и кто слопал всю ветчину. Мир в доме дороже.

7. 7. Все родных в разговоре с другими родными нужно только хвалить. Или мягко над ними подшучивать, давая при этом понять, что ты все равно находишься от них в круглосуточном восхищении.

Вот, вроде бы и все. Не то, чтобы непосильное бремя, на мой взгляд.

А зато сколько великолепных плюсов мы имеем!

— Можно в любой момент сесть на самолет и улететь в Антананариву, не заботясь о том, кто будет кормить кота, поливать кактус и водить ребенка в школу.

— Продукты можно покупать с приличной скидкой оптом и сразу набивать ими машину под завязку. Все будет съедено, а остатки уничтожат собаки.

— У тебя всегда под рукой есть великолепные собеседники, выросшие на тех же книгах, смотревшие те же фильмы и имеющие очень похожие с тобой взгляды на жизнь.

— Когда ты приносишь домой что-нибудь этакое –скажем, корзинку свежей земляники зимой, сразу много восхищенных голосов говорят «ах, какая прелесть!». Что очень бодрит. Вообще наличие большой семьи очень стимулирует рефлекс добытчика. Не знаю, зачем бы я, живя одна, стала покупать зимой землянику – баловать только себя как-то неинтересно.

— Ты вообще ничего не боишься — ни шагов за дверью, ни подозрительных шорохов в подъезде, потому что в доме полным полно народа, а собаки уже вопят под дверью дурным голосом: «Заходите люди добрые!».

— Тебе трудно ссориться с мужем, потому что вы остаетесь наедине друг с другом только когда вы этого хотите, а так по всей квартире разгуливает множество замечательных буферов, которые всегда охотно отвлекут вас от раздраженных мыслей. Кроме того необходимость всегда вести себя дружелюбно в общих помещениях как-то машинально распространяется и на ваши с мужем отношения.

— Ты в принципе не понимаешь – что такое одиночество.

— Если все деньги куда-то делись, то хоть у кого-то в комодике найдется заначка, которой хватит перекантоваться до получки.

— Если ты заболел, ты лежишь в постели, пьешь компот из клюквы и ничего не делаешь. А тебе вереницей подносят всякие вкусности, лекарства и интересуются, как ты себя, бедняжка, чувствуешь и не принести ли тебе еще подушечку.

— Тебе всегда есть кого любить и о ком заботиться.

А дорогой мне когда-то человек сейчас часто рассказывает, какой он был дурак. Но уже поздно.